Региональная общественная организация «Санкт-Петербургское Латышское общество»

АБРЕНЕ
"Произведение это нечаянно получилось длинным, словно роман"

Блогпост из GAZETA 2.0

25.10.2010.

(…) «Пыталово. Душилово. Колотилово. Милые русскому уху названия. Псковская область, «порубежный край». Тут во все времена кто-нибудь кого-нибудь пытал, душил, колотил. Русские – ливонцев, большевики – кулаков, немцы – партизан. И наоборот (...)
Зимой 1476 года некие «кокшинские слобожане» били челом псковскому князю Ярославу и просили пожаловать им холм у излучины реки Лады, чтобы построить там укрепленное городище. Князь пожаловал землю без проблем. Тем более что земля была не его, а Ливонского ордена – восточная окраина архиепископской области» (…)

/корреспондент московской газеты «Известия»
Дмитрий Филимонов/

(...) В 1920 году поселок и станцию Пыталово с окрестностями согласно Рижскому мирному договору передали вновь образованному государству Латвии. Зачем передали и почему? – спросите вы. Латвия того потребовала, и РСФСР с требованием согласилась. Попросили бы латыши больше – россияне дали бы и еще чего-нибудь, не торгуясь. Но не попросили, потому как чужого нам не надо!

А не торговалась Россия потому, что в Латвии осело много бывших российских аристократов, дворян, купцов и земцев, а так же белогвардейских офицеров и руководимых ими солдатушек, при этом большевистская власть в России висела на волоске, и ей позарез требовались признание ее де-юре и экономическая подмога де-факто. Без мирного договора с соседями большевистская Россия признание не получила бы ни от кого и ни за что.

Кстати, по этой же причине Латвия не так давно бесповоротно вернула России здоровенный кусок земли вместе с Абрене и окрестностями, подписав с ней пограничный договор: иначе Латвию ни за что не приняли бы в Евросоюз (…)

Границу Латвия-РСФСР провели почти по линии фронта (…) по состоянию на 3 февраля 1920 года (…)

Карта в Приложение к статье III Мирного договора между Россией и Латвией от 11 августа 1920 года.

“Государственная граница между Россией и Латвией проходит:

От Эстонской границы на створе деревень Бабина и Выморск, через Выморск, по р. Глубоца через Вашкова, далее по речке Опочна, р. Опочка и р. Вяда до Дубинина, где кратчайшей прямой переходит на р. Кухва, далее по р. Кухва и ее притоку р. Пелега до Умерниши, откуда прямой линией к р. Утроя у буквы «v» надписи Каилова, по р. Утроя до изгиба ее у Мал. Мельница, откуда прямой линией к излучине р. Льжа, что в двух верстах севернее надписи Старина, далее по р. Льжа и административной границе Люцинского, Режицкого и Двинского уездов с Опочецким, Себежским и Дриссенским уездами до Пазина на реке Осуница, далее прямыми линиями через оз. Белое, оз. Черное, озеро, что между Василева и Мосишки, через ф. Савейки к устью речки, впадающей в Западную Двину между Коськовцы и ф. и д. Новое Село, далее по реке Западной Двине до ф. Шафраново.”

(«Мирный договор между Латвией и Россией» 11 августа 1920 года. Статья III)

“Valsts robeža starp Latviju un Krieviju iet:

No Igaunijas robežas starp Babinas un Vimorskas ciemiem, caur Vimorskas ciemu, pa Glubicas upi, caur Vaškovu, tālāk pa Opočnas upīti un Opočkas un Vjadas upēm līdz Dubiņinai, no turienes visīsākā taisnā līnijā pāriet uz Kuhvas upi, tālāk pa Kuhvas upi un viņas pieteku Pelegas upi līdz Umernišiem, no turienes taisnā līnijā līdz viņas līkumam pie Mazās Meļņicas, no turienes taisnā līnijā uz uz Utrojas upi līdz Kailovas uzraksta «v» burtam, pa Utrojas upi Ļšas upes līkumu, kurš atrodas divas verstes uz ziemeļiem no uzraksta «Starina», tālāk pa Ļšas upi un Ludzas, Rēzeknes un Daugavpils apriņķu administratīvo robežu ar Opočkas, Sebežas un Drisas apriņķiem līdz Pazinai uz Osuņicas upes, tālāk taisnā līnijā caur Beloje ezeru, Čornoje ezeru, caur ezeru, kas atrodas starp Vasiļevu un Mosiškiem, caur f.Saveikiem uz upītes grīvu, kura ietek Daugavā starp Koskovciem un f. un c. Novoje Selo, tālāk pa Daugavu līdz f. Šafranovai”

(“Miera līgums starp Latviju un Krieviju” 1920. gada 11 augustā. III pants)

(…) В 1925 году латыши поселок Пыталово переименовали в Яунлатгале, что значит Новая Латгалия. В 1933 году поселок получил статус города.

(…) В 1938 году город Яунлатгале стал городом Абрене, названным так якобы в честь старинного латгальского поселения (что, кстати, переводится как-то уж шибко по-бытовому: «абрене» – это «квашня»). Латышские историки тут же раскопали, что на месте того древнего Абрене немецкие рыцари некогда устроили опорный пункт, вошедший в латвийскую историю под названием Аугшпилс, обозначавший крайнюю восточную точку ливонских владений, а значит, и Латвии. На месте которого якобы и пытались нахальные псковичи основать военную базу Вышгородок (…)

(…) По переписи 1935 года латыши (вернее, латгальцы) в «Новой Латгалии» составили 55% населения, русские 42%. Жили мирно. Много торговали, потому как рядом была граница, а за границей – нищая РСФСР. Пограничная служба была никакой, потому что в РСФСР банально не хватало пограничников, чтобы перекрыть все тропки, и не было денег, чтобы имеющихся пограничников кормить. Кормились они сами, как могли… Поэтому в городе Абрене с населением в тысячу с лишним человек было пол сотни лавок! В частности, большая часть контрабандного потока в город Ленинград дефицитных часов, чулок, швейных иголок и примусов в 20-30 годы шла через лавки Абрене. Как смотрели на это доблестные латвийские пограничники? Надо полагать, с пониманием (...)

(…) Жили абренцы мирно, в городе работали школы, гимназия, больничка, разные мастерские, Народный дом. Население прирастало, город строился и благоустраивался…

(…) В 1940 году через Абрене на Ригу прошли советские танки, после чего Абрене с окрестностями вошел в состав СССР. Население сократилось, в основном за счет лиц купеческо-лавочных и военных профессий, вывезенных в Сибирь… Потом пришли немцы (война с СССР началась 22 июня, а 2 июля немецкие солдаты уже были в Абрене), после чего население города еще больше сократилось (…)

(…) Название Пыталово городу вернули сразу же после освобождения города от фашистов – в 1944 году. Но до 1963 года на фронтоне вокзала почему-то значилось «Абрене»(…)

(…) годы шли и шли, а в городе ничего не менялось. Кроме того, что он сильно ветшал и облезал…

Особенно это было заметно по вокзалу и привокзальной площади. Потом железную ветку «Рига-Абрене» закрыли, поезд сняли, а потом сняли и рельсы. Мы стали ездить на псковщину на машине, в объезд города, пробиваясь через тягомотные процедуры на пограничных переходах…

А что сейчас делается в Абрене-Пыталово?

Корреспондент московской газеты «Известия» Дмитрий Филимонов даёт ответ на этот вопрос:

«Гоп-гоп-гоп, я танцую!» – хлюпают раздолбанные динамики. Пограничники вторую ночь гуляют в ресторане. У подъезда – машины с армейскими номерами. Солдаты-водители вяло стреляют сигаретки у прохожих. Их командиры отмечают профессиональный праздник. Пограничное начальство гуляет в гражданской одежке и поэтому ничем не отличается от контрабандистов, которые тоже гуляют в ресторане вторую ночь подряд.

Когда Латвия стала заграницей, а Пыталово – приграничным городом, безработица покинула эти места. Одни подались в таможенники и пограничники, другие – в контрабандисты. Одни границу охраняют, другие – нарушают
(…)
«Гоп-гоп-гоп, я танцую!»
(…)
Контрабандисты везут в Латвию бензин, водку, сигареты, сахар, наркотики. За границей все это в пять раз дороже. Бензином затариваются не отходя от границы: рядом с погранпереходом сразу три заправочные станции. Наркотики везут из Питера. Еще пару лет назад в Пыталове грохотала криминальная война. Труп в багажнике, гранату – в окошко, в прокурора – из пистолета. Теперь спецслужбы прижали криминал, и он стал работать цивилизованно, то есть без трупов.
«Гоп-гоп-гоп, я танцую!»
(...)
«Пусть бы отдали нас Латвии, – говорит Галя Кулакова. – Может, чего изменилось бы».
Галя Кулакова так говорит, потому что с границы не кормится. Она – простой смотритель пыталовского краеведческого музея (…)»*.

* Примечание: статья опубликована в новом формате